И наступила тишина.

Хриплые рыдания привели Хэла в чувство. Он обернулся и увидел, как Бетти Старрет оседает на пол. Хэл протянул руки, поймал падающую девушку и прижал ее к себе.

— Все кончено, Бетти. Теперь ты в порядке. Все кончено…

Рядом стоял Джейсон Грант, вытирая лоб рукой и непонимающе поглядывая вокруг мутными глазами.

Девушка зашевелилась на руках у Хэла.

— Я все чувствовала — о, Хэл, это было ужасно! Мое тело мне не подчинялось…

— Я знаю, — мягко сказал он. — Теперь все кончилось. Ты в безопасности. Она уничтожена навсегда.

— Но как? — хрипло прозвучал голос Джейсона Гранта.

Хэл мрачно улыбнулся.

— Я растворил ее. У меня в кармане был пузырек с химическим реактивом…

Девушка снова шевельнулась. Ее глаза были полны слез.

— Это было ужасно… это существо…

Хэл кивнул и крепко сжал ее в объятиях.

— Я знаю, Бетти. Я понял, что нельзя бездумно баловаться наукой, как делал я. Человек не должен проникать в такие тайны…

— Значит, ты больше не будешь экспериментировать? Будешь заниматься делами вместе с дядей, и мы с тобой…

— Если дядя Джейсон не возражает… С экспериментами покончено, клянусь.

Довольный Джейсон Грант с облегчением вздохнул и улыбнулся племяннику и его невесте.

Эдвард Херон-Аллен

ЕЩЕ ОДНА СКВО?

Сообщение в Таймс, 4 ноября 19.. года:

«2 ноября, на Морской биологической станции в Баксмуте, в результате несчастного случая погибла Дженнифер Сидония Пендин, бакалавр наук, 26 лет. Похороны в Полперро, Корнуолл, в понедельник, 5 ноября, в 2 часа дня».

Брэм Стокер, знающий, умелый и справедливо прославленный директор-распорядитель театра «Лицеум» в триумфальные дни сэра Генри Ирвинга [12] , а также автор многочисленных художественных произведений, самым известным из коих является на сегодняшний день вампирский роман «Дракула», опубликовал в последние годы девятнадцатого века рассказ под названием «Скво» [13] — ужасную историю, которую искупает только полное неправдоподобие и экстравагантно преувеличенный антропоморфизм.

В рассказе американский турист, склонившись над зубцами или парапетом крепостной стены Нюренберга, сдвигает с места большой камень; камень падает в ров у подножия крепостной стены и убивает единственного котенка большой черной кошки. Живо описаны отчаянные попытки матери вскарабкаться по стене и добраться до убийцы ее котенка. В тот же день, когда турист и его друзья осматривают Башню Пыток, кошка незаметно, как заведено у кошек, пробирается в музей вместе с ними и злобно рыщет по комнате, где служитель показывает туристам «Железную Деву». Потянув за рычаг, служитель открывает «Деву» и демонстрирует огромные шипы внутри; при закрытии «Девы» они поражают десятки жизненно важных органов находящейся внутри жертвы. Итак, дверцы открыты, позволяя посетителям заглянуть внутрь; турист в рассказе Стокера любопытствует, может ли поместиться внутри взрослый мужчина и настаивает на своем желании войти в «Деву». В это момент кошка, ожидавшая шанса отомстить, прыгает на служителя и начинает выцарапывать ему глаза. Несчастный служитель, обезумев от боли, выпускает из рук рычаг, дверцы захлопываются и турист встречает жуткую смерть. Как я уже сказал, небывалый антропоморфизм кошки лишает рассказ элемента ужасного, и в свое время он был воспринят (что соответствовало намерениям автора) как изобретательный и изуверский образчик сенсационности.

Происшествие, о котором я собираюсь поведать, напомнили мне этот рассказ. Я изложу все, как было, предоставив читателю этих строк возможность делать собственные выводы.

Мисс Дженнифер Пендин, девушка из Корнуолла, была одной из самых блестящих моих учениц, а позднее ассистенткой на зоологическом факультете университета Космополиса. Получив научную степень, она стала лаборанткой, а затем, как и ожидалось, младшим преподавателем факультета. Ее специальностью была ихтиология, и в описываемое время она занималась интенсивным изучением океанских рыб-удильщиков, цератиотидов, обитающих в открытом море на глубине от 500 до 2000 метров (от 250 до 1000 морских саженей). Эти рыбы, по большей части, отличаются равномерно черноватой окраской; их «приманка» (или «эска») представляет собой светящуюся выпуклость на конце длинного отростка, с помощью которой удильщик привлекает добычу поближе. Зубы, длинные, тонкие и очень острые, могут по желанию скашиваться внутрь на манер щетинок некоторых трав, в результате чего оказавшаяся между ними добыча не может вернуться назад и ей приходится продолжать свой путь в желудок. К счастью (для себя), удильщики очень эластичны и способны проглотить и «разместить» в желудке рыб в несколько раз крупнее и тяжелее самого хищника. Схваченная зубами удильщика жертва не может спастись, но и сам удильщик не может ее выпустить и отказаться от добычи.

Характерной и примечательной особенностью удильщиков является то, что все свободноплавающие особи у них — самки; самцы же — маленькие паразитические карлики, живущие в неразрывной связи с самками. Едва появившись на свет, самец начинает искать самку, к которой затем прицепляется в любом месте тела, куда ему удается вонзить зубы. В скором времени губы, язык и зубы удильщика-самца срастаются с кожей самки, и с тех пор они остаются нераздельно соединены. Поскольку рот самца закрывает и позднее поглощает кожа самки, питаться самостоятельно он не может и получает питательные вещества из кровеносных сосудов самки, что осуществляется благодаря анастомозу кровеносной системы, становящейся, таким образом, единой и общей у самца и самки — причем пищеварительный тракт самца редуцируется, желудок делается рудиментарным и самец превращается в простой придаток на теле самки, получающий питание через венулы на своем бывшем рыле. Такое положение дел уникально среди позвоночных. Науке известны самки длиной более шести футов, чьи мужья-паразиты имели в длину не более трех дюймов, а также случаи, когда на самке паразитировали два, а то и больше подобных «мужей». Прицепляются они там, где нанесут первый укус, то есть в любом месте — к голове, животу или у хвоста — и с тех пор счастливо живут с «женой», которая может быть в тысячу раз больше их самих.

Размножение этих рыб связано с неким «позывом» в период нереста; иными словами, некий гормон побуждает самку выметывать икринки. Самец немедленно их оплодотворяет — в чем состоит единственная цель и оправдание его существования. Некоторых самок вылавливали без паразитических самцов, однако самцы никогда не попадаются по отдельности от самок, что не так удивительно, поскольку они живут в вечной темноте и при очень низких температурах и их редко могут удержать ячейки какой-либо сети, достаточно большой и крепкой для поимки самок.

В описываемое время, как сказано, все исследовательское внимание Дженнифер Пендин было поглощено этой замечательной группой рыб. Ее монография об удильщиках (мне выпала довольно печальная обязанность подготовить ее и довести до выхода после трагической и таинственной смерти Дженнифер) стала выдающимся и наиболее заметным вкладом в литературу предмета. Ее величайшей и, как мы увидим, исполнившейся мечтой была поимка и изучение живой особи.

Трудности на пути к этому казались непреодолимыми, ибо нужно помнить, что удильщики обитают на глубине от 250 до 1000 морских саженей. Принимая, что давление атмосферы на уровне моря составляет пятнадцать фунтов на квадратный дюйм, а 33 фута морской воды эквивалентны 30 дюймам ртути, давление воды на глубине 33 футов будет равняться двум атмосферам, или 15 фунтам; на глубине в 99 футов — 3 атмосферам или 45 фунтам на квадратный дюйм и так далее по мере погружения. На глубине в 2000 морских саженей давление составит 360 атмосфер, т. е. 5400 фунтов (или 2.4 тонны)на квадратный дюйм. Влияние понижения давления на глубоководных рыб широко известно. Когда таких рыб начинают поднимать на поверхность, снижение давления заставляет их плавательный пузырь расширяться; поднятые выше, они продолжают, по образному выражению сэра Джона Мюррея [14] , «проваливаться внутрь себя» и постепенно, с уменьшением давления, погибают от растяжения органов. Однако выяснилось, что рыб, обитающих на умеренных глубинах и кажущихся при поимке мертвыми, можно оживить, если поместить их в декомпрессионную камеру, где давление мало уступает привычной им среде обитания; если затем постепенно уменьшать давление, их тканевые жидкости приходят в равновесие и рыба мало-помалу восстанавливает нормальные функции организма и способность к передвижению.